de notre ambassadeur Jean-Louis Vallois France
votre indulgence pour les traductions merci !
MES DERNIERS VERS
Je voudrais offrir ces vers
À tous ceux qui souffrent,
Loin des offrandes de l’univers.
À celles somnolant où le vent s’engouffre,
Loin des biens que les métropoles gaspillent.
Et dans des villages que des avions torpillent.
À Cosette qui portait un seau trop lourd.
À cette fenêtre qui n’entrevoit plus la paix.
Et ses enfants qui ne fredonnent plus l’amour.
Mais dont le silence nous impose le respect.
Elle semble si vulnérable cette colombe,
Qui s’élève au-dessus des tombes.
Je voudrais offrir mes derniers vers,
À ceux qui déambulent sur un chemin sans fin,
Ouvert à tous les revers et les travers
De pauvres hères poursuivis par des fantassins,
Que l’indifférence métamorphose en cailloux.
Et que la faim finit par plier les genoux.
Je voudrais du courage pour renverser l’indifférence,
Écarter cette fenêtre pour que le bonheur survienne,
Répandre dans la rue fatiguée des mots de tolérance.
Et je voudrais ce courage pour qu’on se souvienne :
Qu’elle paraît si vulnérable cette douce colombe,
Qui s’élève en pleurant au-dessus des tombes.
Rien qu’une marée de bras qui se soutiennent,
Loin des idées teintées rouges sangs.
Car je voudrais tant qu’on se souvienne,
Même s’il faut se livrer aux quarantièmes rugissants,
Qu’elle est si vulnérable cette douce colombe,
Qui s’élève en pleurant au-dessus des tombes.
Je voudrais offrir ces vers
À tous ceux qui souffrent,
Loin des offrandes de l’univers.
À celles somnolant où le vent s’engouffre,
Loin des biens que les métropoles gaspillent.
Et dans des villages que des avions torpillent.
À Cosette qui portait un seau trop lourd.
À cette fenêtre qui n’entrevoit plus la paix.
Et ses enfants qui ne fredonnent plus l’amour.
Mais dont le silence nous impose le respect.
Elle semble si vulnérable cette colombe,
Qui s’élève au-dessus des tombes.
Je voudrais offrir mes derniers vers,
À ceux qui déambulent sur un chemin sans fin,
Ouvert à tous les revers et les travers
De pauvres hères poursuivis par des fantassins,
Que l’indifférence métamorphose en cailloux.
Et que la faim finit par plier les genoux.
Je voudrais du courage pour renverser l’indifférence,
Écarter cette fenêtre pour que le bonheur survienne,
Répandre dans la rue fatiguée des mots de tolérance.
Et je voudrais ce courage pour qu’on se souvienne :
Qu’elle paraît si vulnérable cette douce colombe,
Qui s’élève en pleurant au-dessus des tombes.
Rien qu’une marée de bras qui se soutiennent,
Loin des idées teintées rouges sangs.
Car je voudrais tant qu’on se souvienne,
Même s’il faut se livrer aux quarantièmes rugissants,
Qu’elle est si vulnérable cette douce colombe,
Qui s’élève en pleurant au-dessus des tombes.
MEUS ÚLTIMOS CAMINHOS
Eu gostaria de oferecer esses versículos
Para todos aqueles que sofrem,
Longe das ofertas do universo.
Para aqueles sonolentos onde o vento entra,
Longe dos bens que as cidades metropolitanas desperdiçam.
E nas aldeias que os aviões estão torpedeando.
Para Cosette, que estava carregando um balde que era muito pesado.
Para esta janela que não vê mais paz.
E seus filhos que não mais cantarolam amor.
Mas cujo silêncio exige respeito.
Ela parece tão vulnerável esta pomba,
Quem se eleva acima dos túmulos.
Eu gostaria de oferecer meus últimos versos,
Para aqueles que vagam por um caminho sem fim,
Aberto a todos os contratempos e deficiências
Mães pobres perseguidas por soldados de infantaria,
Essa indiferença se transforma em pedras.
E essa fome acaba dobrando seus joelhos.
Eu gostaria de coragem para reverter a indiferença,
Abra esta janela para que a felicidade ocorra,
Espalhe as palavras de tolerância na rua cansada.
E gostaria que essa coragem fosse lembrada:
Que esta pomba doce parece tão vulnerável,
Quem se levanta chorando acima dos túmulos.
Apenas uma maré de braços de apoio,
Longe de idéias sangrentas de cor vermelha.
Porque eu quero ser lembrado muito,
Mesmo se você tiver que gastar quarenta e tantos anos,
Quão doce é essa pomba doce,
Quem se levanta chorando acima dos túmulos.
Eu gostaria de oferecer esses versículos
Para todos aqueles que sofrem,
Longe das ofertas do universo.
Para aqueles sonolentos onde o vento entra,
Longe dos bens que as cidades metropolitanas desperdiçam.
E nas aldeias que os aviões estão torpedeando.
Para Cosette, que estava carregando um balde que era muito pesado.
Para esta janela que não vê mais paz.
E seus filhos que não mais cantarolam amor.
Mas cujo silêncio exige respeito.
Ela parece tão vulnerável esta pomba,
Quem se eleva acima dos túmulos.
Eu gostaria de oferecer meus últimos versos,
Para aqueles que vagam por um caminho sem fim,
Aberto a todos os contratempos e deficiências
Mães pobres perseguidas por soldados de infantaria,
Essa indiferença se transforma em pedras.
E essa fome acaba dobrando seus joelhos.
Eu gostaria de coragem para reverter a indiferença,
Abra esta janela para que a felicidade ocorra,
Espalhe as palavras de tolerância na rua cansada.
E gostaria que essa coragem fosse lembrada:
Que esta pomba doce parece tão vulnerável,
Quem se levanta chorando acima dos túmulos.
Apenas uma maré de braços de apoio,
Longe de idéias sangrentas de cor vermelha.
Porque eu quero ser lembrado muito,
Mesmo se você tiver que gastar quarenta e tantos anos,
Quão doce é essa pomba doce,
Quem se levanta chorando acima dos túmulos.
I MIEI ULTIMI MODI
Vorrei offrire questi versetti
A tutti coloro che soffrono,
Lontano dalle offerte dell'universo.
A quelli assonnati in cui il vento si precipita,
Lontano dai beni che le città metropolitane sprecano.
E nei villaggi che gli aerei silurano.
A Cosette, che portava un secchio troppo pesante.
A questa finestra che non vede più la pace.
E i suoi figli che non canticchiano più l'amore.
Ma il cui silenzio richiede rispetto.
Sembra così vulnerabile questa colomba,
Chi sale sopra le tombe.
Vorrei offrire i miei ultimi versi,
A coloro che vagano su un percorso infinito,
Aperto a tutte le battute d'arresto e le carenze
Povere madri inseguite da fanti,
Quell'indifferenza si trasforma in pietre.
E quella fame finisce per piegare le ginocchia.
Vorrei il coraggio di invertire l'indifferenza,
Allarga questa finestra in modo che avvenga la felicità,
Spargi le parole di tolleranza sulla strada stanca.
E vorrei che questo coraggio fosse ricordato:
Che questa dolce colomba sembra così vulnerabile,
Chi sale piangendo sopra le tombe.
Solo una marea di braccia di supporto,
Lungi dall'essere idee sanguinanti rosse.
Perché voglio essere ricordato così tanto,
Anche se devi indulgere in ruggenti anni quaranta,
Quanto è dolce questa dolce colomba,
Chi sale piangendo sopra le tombe.
Vorrei offrire questi versetti
A tutti coloro che soffrono,
Lontano dalle offerte dell'universo.
A quelli assonnati in cui il vento si precipita,
Lontano dai beni che le città metropolitane sprecano.
E nei villaggi che gli aerei silurano.
A Cosette, che portava un secchio troppo pesante.
A questa finestra che non vede più la pace.
E i suoi figli che non canticchiano più l'amore.
Ma il cui silenzio richiede rispetto.
Sembra così vulnerabile questa colomba,
Chi sale sopra le tombe.
Vorrei offrire i miei ultimi versi,
A coloro che vagano su un percorso infinito,
Aperto a tutte le battute d'arresto e le carenze
Povere madri inseguite da fanti,
Quell'indifferenza si trasforma in pietre.
E quella fame finisce per piegare le ginocchia.
Vorrei il coraggio di invertire l'indifferenza,
Allarga questa finestra in modo che avvenga la felicità,
Spargi le parole di tolleranza sulla strada stanca.
E vorrei che questo coraggio fosse ricordato:
Che questa dolce colomba sembra così vulnerabile,
Chi sale piangendo sopra le tombe.
Solo una marea di braccia di supporto,
Lungi dall'essere idee sanguinanti rosse.
Perché voglio essere ricordato così tanto,
Anche se devi indulgere in ruggenti anni quaranta,
Quanto è dolce questa dolce colomba,
Chi sale piangendo sopra le tombe.
МОИ ПОСЛЕДНИЕ СПОСОБЫ
Я хотел бы предложить эти стихи
Для всех тех, кто страдает,
Вдали от предложений вселенной.
Для тех сонных, где дует ветер,
Вдали от товаров, которые столичные города тратят впустую.
А в селах эти самолеты торпедируют.
Козетте, которая несла ведро, которое было слишком тяжелым.
К этому окну, которое больше не видит мир.
И ее дети, которые больше не напевают, любят.
Но чье молчание вызывает уважение.
Она кажется такой уязвимой, голубь,
Кто поднимается над могилами.
Я хотел бы предложить свои последние стихи,
Для тех, кто бродит по бесконечному пути,
Открыт ко всем неудачам и недостаткам
Бедных матерей преследовали пехотинцы,
Это безразличие превращается в камни.
И этот голод заканчивается сгибанием колен.
Я хотел бы смелости изменить безразличие,
Расправьте это окно так, чтобы счастье произошло,
Распространите слова терпимости на усталой улице.
И я бы хотел, чтобы об этом мужестве помнили:
Что этот сладкий голубь выглядит таким уязвимым,
Кто поднимается, плачет над могилами.
Просто поток поддерживающих рук,
Далеко от кроваво-красных тонированных идей.
Потому что я хочу, чтобы меня так запомнили,
Даже если вам придется потакать сороковым,
Как сладок этот сладкий голубь,
Кто поднимается, плачет над могилами.
Я хотел бы предложить эти стихи
Для всех тех, кто страдает,
Вдали от предложений вселенной.
Для тех сонных, где дует ветер,
Вдали от товаров, которые столичные города тратят впустую.
А в селах эти самолеты торпедируют.
Козетте, которая несла ведро, которое было слишком тяжелым.
К этому окну, которое больше не видит мир.
И ее дети, которые больше не напевают, любят.
Но чье молчание вызывает уважение.
Она кажется такой уязвимой, голубь,
Кто поднимается над могилами.
Я хотел бы предложить свои последние стихи,
Для тех, кто бродит по бесконечному пути,
Открыт ко всем неудачам и недостаткам
Бедных матерей преследовали пехотинцы,
Это безразличие превращается в камни.
И этот голод заканчивается сгибанием колен.
Я хотел бы смелости изменить безразличие,
Расправьте это окно так, чтобы счастье произошло,
Распространите слова терпимости на усталой улице.
И я бы хотел, чтобы об этом мужестве помнили:
Что этот сладкий голубь выглядит таким уязвимым,
Кто поднимается, плачет над могилами.
Просто поток поддерживающих рук,
Далеко от кроваво-красных тонированных идей.
Потому что я хочу, чтобы меня так запомнили,
Даже если вам придется потакать сороковым,
Как сладок этот сладкий голубь,
Кто поднимается, плачет над могилами.
MY LATEST WAYS
I would like to offer these verses
To all those who suffer,
Far from the offerings of the universe.
To those sleepy ones where the wind rushes in,
Far from the goods that metropolitan cities waste.
And in villages that planes are torpedoing.
To Cosette, who was carrying a bucket that was too heavy.
To this window which no longer sees peace.
And her children who no longer hum love.
But whose silence commands respect.
She seems so vulnerable this dove,
Who rises above the graves.
I would like to offer my last verses,
To those who wander on an endless path,
Open to all setbacks and shortcomings
Poor mothers chased by infantrymen,
That indifference turns into stones.
And that hunger ends up bending your knees.
I would like courage to reverse indifference,
Spread this window so that happiness occurs,
Spread the words of tolerance on the tired street.
And I would like this courage to be remembered:
That this sweet dove looks so vulnerable,
Who rises crying above the graves.
Just a tide of supporting arms,
Far from bloody red tinted ideas.
Because I want to be remembered so much,
Even if you have to indulge in roaring forties,
How sweet this sweet dove is,
Who rises crying above the graves.
Me gustaría ofrecer estos versos
A todos los que sufren,
Lejos de las ofrendas del universo.
Para aquellos somnolientos donde el viento sopla,
Lejos de los bienes que desperdician las ciudades metropolitanas.
Y en las aldeas que los aviones están torpedeando.
A Cosette, que llevaba un balde que era demasiado pesado.
A esta ventana que ya no ve paz.
Y sus hijos que ya no tararean amor
Pero cuyo silencio exige respeto.
Parece tan vulnerable esta paloma,
Quien se levanta sobre las tumbas.
Me gustaría ofrecer mis últimos versos,
a aquellos que deambulan por un camino sin fin,
Abierto a todos los contratiempos y defectos.
Pobres madres perseguidas por soldados de infantería,
Esa indiferencia se convierte en piedras.
Y esa hambre termina doblando las rodillas.
Quisiera valor para revertir la indiferencia,
Difunde esta ventana para que ocurra la felicidad,
Difunde las palabras de tolerancia en la calle cansada.
Me gustaría recordar este coraje:
Que esta dulce paloma se ve tan vulnerable,
se levanta llorando sobre las tumbas.
Solo una marea de brazos de apoyo,
Lejos de las sangrientas ideas teñidas de rojo.
Porque quiero ser recordado mucho,
Incluso si tienes que disfrutar de los rugientes años cuarenta,
Qué dulce es esta dulce paloma,
Quien se levanta llorando sobre las tumbas.
No hay comentarios:
Publicar un comentario